«С»: А каково было «поставить на ноги» Ивара Калныньша в телешоу канала «Россия» «Танцы на льду»?
— Сказать «сложно» — значит, не сказать ничего. В первом туре наша пара показала хороший результат. Поэтому для всех стало шоком, когда мы объявили о выходе из проекта. Причина — травмированная нога Калныньша.
«С»: Почему вы больше не участвуете в ледовых телешоу?
— С телевидением у меня не сложилось. Когда я каталась с Иваром Калныньшем, меня пригласил на свою программу Владимир Молчанов. Он спросил, насколько честная борьба идет в ледовых шоу. Я не сдержалась и сказала все, что думаю.
«С»: Что же именно?
— Задала встречный вопрос: когда одной паре в сумме 50 лет, а другой — 100, разве это честно? Какие могут быть сравнения, если мне — 45, моему партнеру — 58, а нашим соперникам немногим за 20? В контракте было четко оговорено, что партнер-непрофессионал не должен быть старше сорока пяти. В одном из номеров у меня возникла задумка поставить Ивара на колено... Я бы вокруг него покаталась, как-нибудь обыграла ситуацию. Но уже после второй тренировки Калныньш мне сказал, что для него это тяжело, колено болит. Я все понимаю — возраст никуда не денешь. Но мы ведь спортсмены, нелепо выглядеть на льду для нас — унизительно и неприемлемо. Был и другой очень обидный момент. Мне всегда казалось, что партнеры, кем бы они ни были, — это одна команда. Я даже ездила в Ригу, потому что Калныньш там снимался, а другой возможности для тренировок не было. Но о том, что он решил покинуть проект, я узнала последней. Когда собиралась на очередную съемку, мне позвонили и сказали, что нашей пары больше нет. После моих высказываний в программе Молчанова руководители проекта «Танцы на льду» вежливо попросили больше ничего не комментировать. Пообещали, что на следующий год дадут возможность самостоятельно выбрать партнера. Но больше просто не приглашали.
«С»: Как вам удается совмещать тренерскую деятельность с судейской? Каково выставлять оценки спортсменам, когда сами более тридцати лет варились на этой кухне?
— Отвечу честно — ужасно сложно! Тем более в таком субъективном виде спорта, как танцы на льду. Каждую ошибку спортсменов пропускаю через себя. Страшно своим решением поставить крест на карьере талантливых фигуристов. Правда, я, как технический специалист, лишь подсчитываю баллы за исполнение обязательных элементов. Судить оригинальность танца и изящность костюмов, к счастью, мне не приходится.
«С»: Недовольных, наверное, много?
— На всех не угодишь. Обычно большинство вопросов у спортсменов возникает именно к членам технического комитета. Стараемся справляться с потоком негодующих...
«С»: Как вы оцениваете свою спортивную карьеру?
— Бессмысленной не считаю точно...
В последнее время я часто задумываюсь о том, что все проходящее в жизни предначертано свыше. Нас с моим бывшим партнером помнят и до сих пор любят. Единственная моя ошибка, что не рассталась с Жулиным сразу после того, как распалась наша семья. Ведь все могло сложиться иначе... Не нужно было цепляться за отношения с ним, а еще раньше встать в пару с Платовым.
«С»: Хотите сказать, что партнерам в фигурном катании личные отношения мешают?
— В моем случае это было именно так. Стопроцентно. На работу автоматически накладываются тысячи всевозможных проблем, которые очень сильно мешают принимать правильные решения. В последние годы опыт семейной жизни ударил меня особенно сильно.
«С»: У вас до сих пор хорошие отношения с Евгением Платовым?
— Очень! Он на четыре года продлил мою спортивную карьеру. Евгений — чудесный человек. На чемпионате мира среди профессионалов мы с Платовым обыграли Оксану Грищук и Александра Жулина. Наша пара стала чемпионами, а их дуэт взял лишь бронзу.
«С»: С Платовым вас связывал только спорт?
— Я впервые обнаружила, что партнер и партнерша не обязательно должны быть мужем и женой, чтобы понимать друг друга. Мы очень хорошие друзья и никогда не были близки. Правда, я чувствовала с Жениной стороны поползновения поухаживать за мной. Он не признавался мне открыто в своих чувствах, но знал, что я все понимаю.
«С»: Вы не пытались влюбиться в Платова?
— Очень сильно пыталась, словно аутотренингом занималась! По мнению окружающих, это было бы логичным продолжением нашей карьеры. Мама твердила: «Посмотри, какой он замечательный. И родители у него чудесные». Татьяна Тарасова тоже убеждала: «Вы — идеальная пара. Сходитесь, дальше будете работать вместе». Однако при всем моем уважении и симпатии к Жене я бы не смогла жить с ним, хотя он такой нежный, красивый. Сердцу-то не прикажешь. Мы до сих пор работаем с Евгением Платовым в Америке, ставим совместные ледовые шоу.
«С»: На катке в Одинцове вы стали работать для души или из необходимости заработать?
— Я всю жизнь зарабатывала. Привыкла в этом отношении всегда рассчитывать на себя и отвечать за тех, кто от меня зависит. Я только здесь поняла, насколько было тяжело тем, кто не уехал из России. Им при жизни памятники ставить нужно. Именно они, несмотря на все сложности, вырастили всех нынешних российских фигуристов. Честно вам признаюсь: никогда не пойму тренеров, которые приезжают в Россию только за тем, чтобы забрать к себе самых талантливых спортсменов.
«С»: По вашему мнению, смогут ли появиться талантливые фигуристы в Мордовии?
— Я впервые в Саранске, и мне здесь все очень понравилось. Ваших тренеров лично не знаю, а вот их юных воспитанников успела посмотреть на льду. Мне кажется, при таком отношении руководства Мордовии к фигурному катанию у республики есть большой потенциал. По крайней мере, созданы все условия для того, чтобы растить чемпионов. Вряд ли где еще в регионах России можно найти такое количество высококлассных ледовых площадок.
«С»: После всего пережитого вы счастливы?
— Да. Я занимаюсь любимым делом. Очень благодарна судьбе, что она свела меня с человеком, которого безмерно люблю. Для женщины это счастье — понимать, что есть спина, за которой всегда можно укрыться. Жаль только, что этого не произошло раньше. Но я все-таки надеюсь, что у меня есть время, чтобы успеть стать мамой.